Неточные совпадения
Когда Вронский опять навел в ту сторону бинокль, он
заметил, что княжна
Варвара особенно красна, неестественно смеется и беспрестанно оглядывается на соседнюю ложу; Анна же, сложив веер и постукивая им по красному бархату, приглядывается куда-то, но не видит и, очевидно, не хочет видеть того, что происходит в соседней ложе. На лице Яшвина было то выражение, которое бывало на нем, когда он проигрывал. Он насупившись засовывал всё глубже и глубже в рот свой левый ус и косился на ту же соседнюю ложу.
Заметив это и то, что княжна
Варвара тотчас же, чтобы переменить разговор, поспешно заговорила о петербургских знакомых, и вспомнив то, что некстати говорил Вронский в саду о своей деятельности, Долли поняла, что с этим вопросом об общественной деятельности связывалась какая-то интимная ссора между Анной и Вронским.
Княжна
Варвара была тетка ее мужа, и она давно знала ее и не уважала. Она знала, что княжна
Варвара всю жизнь свою провела приживалкой у богатых родственников; но то, что она жила теперь у Вронского, у чужого ей человека, оскорбило ее за родню мужа. Анна
заметила выражение лица Долли и смутилась, покраснела, выпустила из рук амазонку и спотыкнулась на нее.
Варвара (покрывает голову платком перед зеркалом). Я теперь гулять пойду; а ужо нам Глаша постелет постели в саду, маменька позволила. В саду, за малиной, есть калитка, ее маменька запирает на замок, а ключ прячет. Я его унесла, а ей подложила другой, чтоб не
заметила. На вот, может быть, понадобится. (Подает ключ.) Если увижу, так скажу, чтоб приходил к калитке.
Варвара. Ну, уж едва ли. На мужа не
смеет глаз поднять. Маменька
замечать это стала, ходит да все на нее косится, так змеей и смотрит; а она от этого еще хуже. Просто мука глядеть-то на нее! Да и я боюсь.
Варвара. Нет, не любишь. Коли жалко, так не любишь. Да и не за что, надо правду сказать. И напрасно ты от меня скрываешься! Давно уж я
заметила, что ты любишь одного человека.
— Это должна бы делать
Варвара, —
заметил Самгин.
— Как жалко, что вы шутите, — отозвалась
Варвара и всю дорогу, вплоть до ворот дома, шла молча, спрятав лицо в муфту, лишь у ворот
заметила, вздохнув...
Самгин не без удовольствия
замечал:
Варваре — скучно.
«Сейчас все это и произойдет», — подумал он не совсем уверенно, а как бы спрашивая себя. Анфимьевна отворила дверь.
Варвара внесла поднос, шла она закусив губу, глядя на синий огонь спиртовки под кофейником. Когда она подавала чашку, Клим
заметил, что рука ее дрожит, а грудь дышит неровно.
Все-таки он вспомнил, что, когда умирал Спивак и над трубой флигеля струился гретый воздух,
Варвара,
заметив это едва уловимое глазом колебание прозрачности, заставила его почувствовать тоже что-то неуловимое словами.
Он давно уже
заметил, что
Варвара нервничает, но у него не было желания спросить: что с нею?
— Дебют Нана́, — повторил он, оглядывая напряженно молчавшую публику, и
заметил, что
Варвара взглянула на него уже искоса, неодобрительно.
Тревожила мысль о возможном разноречии между тем, что рассказал
Варваре он и что скажет постоялец. И, конечно, сыщики
заметили его, так что эта история, наверное, будет иметь продолжение.
Однажды, когда
Варвара провожала Самгина, он, раздраженный тем, что его провожают весело, обнял ее шею, запрокинул другой рукою голову ее и крепко, озлобленно поцеловал в губы. Она, задыхаясь, отшатнулась, взглянула на него, закусив губу, и на глазах ее как будто выступили слезы. Самгин вышел на улицу в настроении человека, которому удалась маленькая
месть и который честно предупредил врага о том, что его ждет.
Но Самгин уже не слушал его замечаний, не возражал на них, продолжая говорить все более возбужденно. Он до того увлекся, что не
заметил, как вошла жена, и оборвал речь свою лишь тогда, когда она зажгла лампу. Опираясь рукою о стол,
Варвара смотрела на него странными глазами, а Суслов, встав на ноги, оправляя куртку, сказал, явно довольный чем-то...
Он почти неделю не посещал Дронова и не знал, что Юрин помер, он встретил процессию на улице. Зимою похороны особенно грустны, а тут еще вспомнились похороны
Варвары: день такой же враждебно холодный, шипел ветер, сеялся мелкий, колючий снег, точно так же навстречу катафалку и обгоняя его, но как бы не
замечая, поспешно шагали равнодушные люди, явилась та же унылая мысль...
Открыл форточку в окне и, шагая по комнате, с папиросой в зубах,
заметил на подзеркальнике золотые часы
Варвары, взял их, взвесил на ладони. Эти часы подарил ей он. Когда будут прибирать комнату, их могут украсть. Он положил часы в карман своих брюк. Затем, взглянув на отраженное в зеркале озабоченное лицо свое, открыл сумку. В ней оказалась пудреница, перчатки, записная книжка, флакон английской соли, карандаш от мигрени, золотой браслет, семьдесят три рубля бумажками, целая горсть серебра.
— И к чему, при нашей бедности, эти принципиальные нежности? — бормотал он, выкатывая глаза то на
Варвару, то на Татьяну, которая не
замечала его. А с Гогиным Гусаров был на ты, но слушал его дурашливые речи внимательно, как ученик.
Вся эта сцена заняла минуту, но Самгин уже знал, что она останется в памяти его надолго. Он со стыдом чувствовал, что испугался человека в красной рубахе, смотрел в лицо его, глупо улыбаясь, и вообще вел себя недостойно.
Варвара, разумеется,
заметила это. И, ведя ее под руку сквозь трудовую суету, слыша крики «Берегись!», ныряя под морды усталых лошадей, Самгин бормотал...
Варвара сидела на борту, заинтересованно разглядывая казака, рулевой добродушно улыбался, вертя колесом; он уже поставил баркас носом на
мель и заботился, чтоб течение не сорвало его; в машине ругались два голоса, стучали молотки, шипел и фыркал пар. На взморье, гладко отшлифованном солнцем и тишиною, точно нарисованные, стояли баржи, сновали, как жуки, мелкие суда, мухами по стеклу ползали лодки.
Он продолжал шагать и через полчаса сидел у себя в гостинице, разбирая бумаги в портфеле
Варвары. Нашел вексель Дронова на пятьсот рублей, ключ от сейфа, проект договора с финской фабрикой о поставке бумаги, газетные вырезки с рецензиями о каких-то книгах, заметки
Варвары. Потом спустился в ресторан, поужинал и, возвратясь к себе, разделся, лег в постель с книгой Мережковского «Не мир, но
меч».
Он отирал лицо платком и, размахивая им, задевал людей, —
Варвара ласково
заметила ему это.
Помогая
Варваре носить посуду и бутылки из буфета на стол, Брагин докторально
заметил, что интеллигенция не устраивает погромов.
«
Варвара хорошо
заметила, он над морем, как за столом, — соображал Самгин. — И, конечно, вот на таких, как этот, как мужик, который необыкновенно грыз орехи, и грузчик Сибирской пристани, — именно на таких рассчитывают революционеры. И вообще — на людей, которые стали петь печальную «Дубинушку» в новом, задорном темпе».
Самгину оживление гостя показалось искусственным, но он подумал с досадой на себя, что видел Лютова сотню раз, а не
заметил кривых зубов, а — верно, зубы-то кривые! Через пять минут он с удивлением, но без удовольствия слушал, как
Варвара деловито говорит...
«Я — боюсь», — сознался он, хлопнув себя папкой по коленям, и швырнул ее на диван. Было очень обидно чувствовать себя трусом, и было бы еще хуже, если б
Варвара заметила это.
— Эх,
Варвара Кирилловна, что уж скрывать! Я ведь понимаю: пришло время перемещения сил, и на должность дураков
метят умные. И — пора! И даже справедливо. А уж если желаем справедливости, то, конечно, жалеть нечего. Я ведь только против убийств, воровства и вообще беспорядков.
Заметив, что
Варвара подозрительно часто мигает, он пошутил...
Варвара осторожно посмеялась и осторожно
заметила...
— О жизни и прочем поговорим когда-нибудь в другой раз, — обещал он и,
заметив, что
Варвара опечалена, прибавил, гладя плечо ее: — О жизни, друг мой, надобно говорить со свежей головой, а не после Любашиных новостей. Ты
заметила, что она говорила о Струве и прочих, как верующая об угодниках божиих?
Я
заметил очень хорошо, что в нем боролись два чувства, он понял всю несправедливость дела, но считал обязанностью директора оправдать действие правительства; при этом он не хотел передо мной показать себя
варваром, да и не забывал вражду, которая постоянно царствовала между министерством и тайной полицией.
Заметим здесь, что если бы
Варвара Ардалионовна преследовала какую-нибудь необычайную мечту, посещая Епанчиных, то она, может быть, сразу вышла бы тем самым из того разряда людей, в который сама заключила себя; но преследовала она не мечту; тут был даже довольно основательный расчет с ее стороны: она основывалась на характере этой семьи.
Заметив из расспросов Лаврецкого, какое впечатление произвела на него
Варвара Павловна, он сам предложил ему познакомить его с нею, прибавив, что он у них, как свой; что генерал человек совсем не гордый, а мать так глупа, что только тряпки не сосет.
— А давно мы вас не видали, — наивно
заметила Леночка, — и
Варвару Павловну тоже не видали.
Ольга Сергеевна не
замечала этого, но
Варвара Ивановна это
заметила и порешила, что маркиза сразу отличила ее как женщину, стоящую всем выше здешних хозяев.
— Нет, нет, нет, подождите, — остановила
Варвара Петровна, очевидно приготовляясь много и с упоением говорить. Петр Степанович, лишь только
заметил это, весь обратился во внимание.
Варвара Петровна тотчас же поспешила
заметить, что Степан Трофимович вовсе никогда не был критиком, а, напротив, всю жизнь прожил в ее доме. Знаменит же обстоятельствами первоначальной своей карьеры, «слишком известными всему свету», а в самое последнее время — своими трудами по испанской истории; хочет тоже писать о положении теперешних немецких университетов и, кажется, еще что-то о дрезденской Мадонне. Одним словом,
Варвара Петровна не захотела уступить Юлии Михайловне Степана Трофимовича.
Варвара Петровна с жадностию прочла это первое письмо и, подчеркнув карандашом восклицание: «Где вы обе?»,
пометила числом и заперла в шкатулку.
— Как! Вы хромаете! — вскричала
Варвара Петровна совершенно как в испуге и побледнела. (Все тогда это
заметили, но не поняли…)
Варвара Петровна велела ей дать себе полный отчет о ее заграничных впечатлениях, преимущественно о природе, жителях, городах, обычаях, их искусстве, промышленности, — обо всем, что успела
заметить.
— И
заметьте,
Варвара Петровна, — встрепенулся Петр Степанович, — ну мог ли Николай Всеволодович сам объяснить вам это всё давеча, в ответ на ваш вопрос, — может быть, слишком уж категорический?
(
Замечу, что
Варвара Петровна, рано утром и не зная ни о чем, выехала для поимки Степана Трофимовича.)
Варвара Петровна уже давно с содроганием смотрела на такое низкое направление знакомств Николая Всеволодовича, но
заметить ему ничего не
смела на этот счет.
— Про одну черноволосую знатную даму долго рассказывали-с, — покраснела ужасно Софья Матвеевна,
заметив, впрочем, белокурые волосы
Варвары Петровны и совершенное несходство ее с «брюнеткой».
Губернаторша пошла к кресту первая, но, не дойдя двух шагов, приостановилась, видимо желая уступить дорогу
Варваре Петровне, с своей стороны подходившей слишком уж прямо и как бы не
замечая никого впереди себя.
— То есть они ведь вовсе в тебе не так нуждаются. Напротив, это чтобы тебя обласкать и тем подлизаться к
Варваре Петровне. Но, уж само собою, ты не
посмеешь отказаться читать. Да и самому-то, я думаю, хочется, — ухмыльнулся он, — у вас у всех, у старичья, адская амбиция. Но послушай, однако, надо, чтобы не так скучно. У тебя там что, испанская история, что ли? Ты мне дня за три дай просмотреть, а то ведь усыпишь, пожалуй.
Варвара Петровна безмолвно смотрела на нее широко открытыми глазами и слушала с удивлением. В это мгновение неслышно отворилась в углу боковая дверь, и появилась Дарья Павловна. Она приостановилась и огляделась кругом; ее поразило наше смятение. Должно быть, она не сейчас различила и Марью Тимофеевну, о которой никто ее не предуведомил. Степан Трофимович первый
заметил ее, сделал быстрое движение, покраснел и громко для чего-то возгласил: «Дарья Павловна!», так что все глаза разом обратились на вошедшую.
Замечу, что о Шатове еще ничего не знали ни Дарья Павловна, ни
Варвара Петровна, ни даже Зальцфиш, последним прибывший из города.
— Тетя, тетя? Возьмите и меня с собой к вам! — раздался голос Лизаветы Николаевны.
Замечу, что Лизавета Николаевна прибыла к обедне вместе с губернаторшей, а Прасковья Ивановна, по предписанию доктора, поехала тем временем покататься в карете, а для развлечения увезла с собой и Маврикия Николаевича. Лиза вдруг оставила губернаторшу и подскочила к
Варваре Петровне.